....Четыре дивизиона полка занимают боевые позиции, обеспечивающие оборону важнейших объектов города и железнодорожного узла. Особой задачей полка становится противовоздушная оборона освобожденного лагеря смерти «Майданек». Не успев уничтожить этот лагерь, в связи с неожиданным появлением в этом районе советских танков и бегством охраны, немецко-фашистское командование получило приказ ликвидировать его с воздуха. Руководству фашистского Рейха важно было устранить свидетелей и вещественные доказательства их ужасных преступлений против человечества. Не допустить осуществление этого замысла и, прежде всего, гибели оставшихся в лагере многих сотен бывших заключенных – была одной их важнейших задач нашего полка. Спустя 37 лет после войны, пишет мне моя боевая подруга-дальномерщица, бывший комсорг нашей батареи Т.В.Бабич (Харламова): «Сима, когда вспоминаю тебя, то обязательно встают передо мною траншеи, ровики, лопаты и ломы, наши боевые позиции. Как трудно и много мы копали – то землянки, то ровики, то снег чистили. Усталость, серость, дежурство и твое спокойное отношение к этому, как к необходимому, неизбежному, обязательному. И никакого ропота, никаких эмоций. Все по - деловому, уверенно. Как много лет прошло, а все перед глазами, все помнится». Да и многие так относились к своему воинскому труду. Можно было только удивляться, как слабые руки наших девчат могли справиться с такой непосильной работой, как их девичьи плечи могли выдержать перетаскиваемый груз – ящики с боеприпасами, а их сотни, и каждый весит, вместе с ящиком, более 60 кг, а дальномер – более полутоны, еще более тяжелыми были приборы ПУАЗО, орудия и всякая иная техника. А, зачастую, как это было и в прежних районах дислокации, только-только закончили эти работы, как поступает новый приказ – сменить позицию, и все начинается сначала. Из воспоминаний Василия Карцева, командира 11-й батареи: «Теперь, с высоты прошедших десятилетий, мы можем полностью оценить, на что была способна молодежь, люди, наши девчата и мы с ними, молодые командиры… В Люблине мне пришлось сменить четыре позиции. На второй позиции стояли в болоте, место торфяное, заросшее кустарником, в трехстах метрах от моста через небольшую речку Быстрица. Орудийные ровики откопали на один штык, далее показалась вода, к утру ровики оказались заполненные водой. Пришлось пушки выкатывать из ровиков и ставить прямо на грунт. Чтобы боевые снаряды не отсырели, ящики с боеприпасами складывали возле орудий на стеллажах, высотой двадцать – тридцать сантиметров от грунта. С установлением связи по телефону доложили командиру 4-го дивизиона капитану Черному о готовности батареи, в конце доклада сообщили, что огневая позиция на торфяном месте, сырость и туман на огневой. - Стоять насмерть, - передал командир дивизиона. - Есть, стоять насмерть, - ответил я. Вечером поступила команда с дивизиона: - Готовность номер один, заградительным, точка двадцать, огонь! Красивое зрелище от заградительного огня, когда траектории полета снарядов освещаются донным трассером. Заградительный огонь вели с приближением шума самолета. С немецкой точностью в течение нескольких дней приближался гул самолетов противника. За это время батарея этот способ стрельбы отработала хорошо. На батарее тридцать две девушки и из их числа укомплектован один орудийный расчет. По своему составу батарея многонациональная ( русские, молдаване, украинцы, татары, чуваши, мордва и другие национальности). В августе на батарею прибыло пополнение мужчин с Западной Белоруссии и, одновременно, привезли 22-ух мм зенитную пушку с боеприпасами к ней. Пушка стационарного типа, без колес.