...17 января 1945 года советские воины, совместно с воинами 1-ой Армии Войска Польского, освободили Варшаву. Ведя дальнейшие совместные боевые действия, наши войска, с 1-ой Армией Войска Польского полностью освободили Польшу от немецко-фашистских захватчиков и в феврале месяце вышли к реке Одер, захватив плацдармы на территории фашистской Германии. Сима Шикина: "Из моего дневника, который я вела на пути следования в Варшаву: 24 февраля. Опять слышится команда «По вагонам!» Поезд скоро отойдет и покинет Люблин. Полгода мы стояли здесь на обороне. Сейчас наш путь на Варшаву, через Гродно, Демблин, Горохово, Прагу. Погрузка прошла хорошо и энергично, без аварий. Погода благоприятствовала. 25 февраля. Ночью проехали Демблин. Так хотелось увидеть его еще раз. Сегодня я начальником караула. Ночь прошла благополучно. До Варшавы осталось 50 километров. 7 часов вечера. Провели партийное собрание в вагоне. 26 февраля. Станция Горохово. Ходили смотреть братские могилки. Сколько же их, наших товарищей по оружию, полегло здесь! Погода - дрянь: дождь, ветер. Из воспоминаний прибористки Кати Грачевой (Соковых): «А перед Прагой случилось вот что. Орудийщики были на платформе около орудий. Прибористы по одному дежурили у прибора, остальные разместились в польских маленьких вагонах. Зима, холодно, В вагоне печка-буржуйка. Дневальный топит ее не переставая. В два часа ночи заступили на дежурство ( с 27 на 28 февраля), я и Наташа Захаркина. Я постоянно выбегала в тамбур. Моя задача – наблюдать за обстановкой, а Наташа Захаркина подбрасывала в печку уголь. После очередного моего выхода в тамбур, захожу в вагон и вижу, с потолка, вокруг трубы, от печки вылетают искры и пробивается дым. Говорю, - Захаркина, горим, что делать? Поезд идет, ветер, ведь вспыхнет не только крыша нашего вагона, а перекинется на другие. Мы тут же затушили печку, но искры с потолка все сыпались. Обе вышли в тамбур с ведром воды. Я залезла на крышу вагона, Захаркина держалась на скобах и держала ведро. Я кружкой лила воду около раскаленной трубы. Мы никого не разбудили , боялись поднять панику. По очереди лили на крышу воду, пока она не кончилась. К великому счастью, это длилось не долго. Эшелон остановился. Мы о случившемся доложили командирам. Пришли наши орудийщики, ломами разобрали потолок вагона, там начала тлеть тепловая прокладка. Огонь затушили. Только до Праги мы ехали в холодном вагоне, мерзли ноги, а от них и все сами…» Сима Шикина: "3 марта. Утром встали, пошли на свою батарею. Буран сильный, снег прямо в лицо колит. Прошли 3 км. Глядим, посреди поля одиноко стоит пушка. Вот и наша огневая. Привели нас в помещение, вернее наподобие чего-то. Грязи по колено, много разной рухляди. Почистили, убрали грязь, лишние вещи, кое-как расположились и отправились в город. Утром Варшава перед нами предстала во всем своем неприглядном виде. Ну, как есть, все дома разрушены. Одни раздробленные камни, расколотая посуда, обожженные койки, от ветра хлопают ставни разбитых окон, скрежещет оторванное железо на крышах. После обеда пошли на огневую. Огневая – поле из-под капусты, грязь, вязко. Одну ногу вытащишь, другая увязнет. Земля оттаяла сантиметров на 70. Отрыли, а дальше земля мерзлая. А тут поднялась пурга, что глаза открыть нельзя. Вечером вернулись в помещение. Поужинали и кое - как разместились на ночлег, укрывшись шинелями. Помещение холодное, так промерзли, что зуб на зуб не попадает. А на утро опять копать. Земля мерзлая. Взрывали снарядами для облегчения копки. Вырыли огневую, теперь надо рыть ровики. 14 марта. Третий день как живем в землянках. Дальномер весь затапливает водой. Болото. Вязкая грязь, обувь вышла из строя…" Невыносимо тяжело было присутствовать, когда возвращающиеся в Варшаву жители узнавали в погибших своих родных и близких. Да, тяжелые и все новые уроки ненависти к врагу получали наши воины. Прибытие нашего полка, его подразделений на боевые позиции в условиях зимней стужи, поставило перед личным составом трудную задачу. Необходимо было в самые короткие сроки укрыть от холода людей и быть готовыми к открытию огня. Нужно копать ровики для орудий и приборов, землянки, глубокие хода сообщения, а земля, как гранит, не поддается не только лопате, но лому и кирке. Так было в Батраках, в Хелме и Люблине. Опыта, стойкости и терпения накопилось уже не мало, но от этого в Варшаве легче не стало. И если там многие работы приходились на лето или осень, то в Варшаве, почти все они пришлись на необычайно суровую зиму… Из воспоминаний бывшего младшего сержанта Нади Соколовой: «Наиболее сильный налет фашистских самолетов произошел в одну из ночей начала марта 1945 года. Большая группа вражеских самолетов направилась на бомбежку мостов через Вислу и оказалась в районе позиций нескольких батарей полка. Стойко, самоотверженно вели себя наши бойцы. Дальномерщики и прибористы ни на секунду не выпускали из поля зрения приближающиеся самолеты противника, обеспечивали необходимыми данными орудийные расчеты. Даже когда отдельные вражеские самолеты, оказавшись над нашими позициями, начинали их бомбить, наши славные воины – как мужчины, так и девушки, не дрогнули. В ту ночь несколько солдат и сержантов получили ранения, но свои боевые позиции не оставили. Отдельные случаи ранения были следствием разрыва наших снарядов в зените, над нашими батареями". Наступила весна 1945 года. Наши войска продолжали успешное наступление. Воздушная опасность снижалась, налеты противника происходили все реже, а затем и вовсе прекратились. Чувствовалась близость Победы. Все это создавало новую обстановку в наших подразделениях и в штабе полка. Она порождала и новые заботы: надо было не только поддерживать боевую готовность и сохранять бдительность, но и учитывать сильную усталость личного состава, особенно девушек."

#75летПобеды767ЗАППамятьСердца