...В Люблинском «Доме солдата» с 27 ноября по 2 декабря 1944 года проходил суд над шестью гитлеровцами, повинными в зверских истязаниях и убийствах заключенных в лагере смерти «Майданек». Злодеи были арестованы в тот момент, когда уничтожали следы своих страшных преступлений. Дело их разбирал специальный польский суд. Огромные толпы людей стекались в дни процесса к зданию суда. Зал, вмещающий более полутора тысяч человек, был переполнен. Злодеи – на скамье подсудимых. Каждый из них совершил столько чудовищных преступлений, что давно потерял право называться человеком. Подсудимый Герман Фогель – штандартенфюрер войск СС. Он заставлял заключенных в лагере «Майданек» раздеваться догола и закапывал их в снег; Вильгельм Герстенмайер – гауптманфюрер войск СС, садист и хладнокровный палач, Антон Тернес – обершарфюрер войск СС. Он систематически участвовал в пытках и казнях; Тео Шолен – ротенфюрер войск СС. Этот палач щипцами выдирал у заключенных золотые зубы; Гейнц Отланд – этот душил детей в камере смерти. Особенно свирепым палачом был подсудимый Эдмунд Польман, преступник – рецидивист. Он кнутом с железным наконечником избивал людей до смерти, устраивал массовые насилия над женщинами. На кровавом его счету - свыше двух тысяч лично им убитых людей. Страшась неминуемого возмездия, Польман повесился в своей камере в дни процесса. «Во имя справедливости и гарантии человеческих прав, чести и свободы нашего народа я требую для всех подсудимых смертной казни», - сказал в своем выступлении прокурор г. Чеслюк ( источник: фотографии взяты из журнала иллюстраций за январь 1945 года ). С ненавистью и омерзением смотрели собравшиеся на гнусных палачей. Содрогаясь, слушали их показания и изобличающие злодеев выступления свидетелей. Приговор специального суда, смертная казнь через повешение для всех преступников, был встречен с огромны одобрением, как законная справедливая кара кровавым палачам. Продолжает свой рассказ А.И.Рыскин: «На батарею, находящуюся у бывшего крематория, мы с Надей Поповой приходили для работы несколько раз. Однажды пришли с группой офицеров во главе с начальником штаба полка капитаном Рубаном. Нам предстояло организовать оцеплением места казни схваченных и осужденных к повешению главных палачей Майданека, обеспечить здесь должный порядок. Место для казни было выбрано вблизи батареи. С одной стороны высились печи крематория, а вокруг – бесчисленные рвы с останками жертв фашистских палачей». 3 декабря 1944 года приговор был публично приведен в исполнение. На площади, где проходила казнь, собралось свыше двадцати тысяч человек. Здесь присутствовали и мы, и совсем недалеко от нас стояла Ванда Василевская – польская писательница. В толпе звучали проклятия, раздавались возгласы: «Смерть злодеям!» Ни капли жалости к этим извергам у нас не появилось. Здесь, на глазах тысяч собравшихся поляков и многих наших воинов, торжествовала самая святая справедливость. Майданек! Горькая память о нем осталась на всю жизнь. И не только память – Майданек остался болезненным рубцом в сердцах наших товарищей. Пройдут годы, десятилетия, но не уйдет из нашей памяти этот лагерь смерти «Майданек» и все, что с ним было связано. Бывший командир приборного отделения (зенитчица) старший сержант Лидия Петровна Сафронова вспоминает: «А как страшно было девчатам стоять на посту, особенно ночью, и особенно в Люблине, когда батарея находилась рядом с Майданеком, где каждую ночь в недостроенном втором крематории по-детски ухал филин. А кругом штабелями лежали трупы, рядом фабрика смерти. Идут девчата на пост и просят: - «Старший сержант, вы нас по чаще окликайте», - да и на соседний пост часто подавали голос». – «Первый, слышишь меня? Второй – слышишь?» или наши связисты на территории Польши в любую погоду идут за сигналом «Я свой», или ликвидировать обрыв, а ведь кругом сколько было недобитой нечисти. Дрожат, а идти надо…. Не могу без слез вспоминать Майданек, наши лишения. Как было тяжело и физически и морально. Порой, кажется, что все это пережили не мы. Ведь спрос с нас был одинаковый, как и с мужчин. И главное нас все это закаляло, и на любом посту, будь это у приборов или орудиях, девчата все выполняли не хуже мужчин. Трудности, лишения были почти одинаковы. Этого забыть нельзя никогда!»