В сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо. В Ленинграде остались почти 400 тысяч детей – от младенцев до школьников и подростков. Начался голод, жесточайшие бомбежки, наступила холодная зима. Если еще в сентябре в городе на Неве работали почти все рестораны и продовольственные магазины, то уже к ноябрю люди начали умирать от истощения. Продовольствие закончилось. Дорога жизни еще не начала действовать. Ленинградцы понимали, что их ждет неминуемая смерть, но продолжали работать, обороняться, защищать свой любимый город от фашистов.

Спасением осажденного города занимались не только регулярные части Красной армии, борьбу с врагом вели и многочисленные партизанские отряды, действовавшие на территории Ленинградской области. Жители оккупированных Псковской и Новгородской областей тоже оказались в тяжелейшем положении. Их уничтожали, угоняли в лагеря. Но и они не прекратили сопротивления, в тылу врага был создан первый в истории Великой Отечественной войны «партизанский край».

Из воспоминаний Тита Михайловича Самохина, жителя нашего города:

«….Поздняя осень в Москве была, в общем, то бесслякотной. Как-то незаметно подкрались морозы, лужицы покрылись тонкой ледяной коркой. Наступи­ла зима.

Пересекая площадь Баумана, к мно­гоэтажному зданию шел высокого роста мужчина в военной форме. На вид ему было около тридцати. Он открыл дверь и вошел туда.

Мало кто из москвичей знал тогда, что в аудиториях бывшего педагогического института размещалась спе­циальная школа.

Среди ее курсантов был и я. В течение четырех с лишним месяцев вместе с другими парнями познавал секреты разведки, тонкости подрывного дела, диверсионной работы в тылу противника, в тяжелых условиях будущей парти­занской жизни.

Незаметно прошло время учебы. Настала ночь, когда я  в составе группы из 11-ти человек в условленном месте прыгнул с парашютом. Приземлились около небольшого леса.

Все вышло удачно, без происшествий. Десант встретили партизаны и отвели людей на свою базу.

Тогда 3-я партизанская бригада на территории Ленинградской области была еще в стадии формирования. Но она быстро стала пополняться за счет местного населения. Специалистов, оружие и боеприпасы присылала Москва.

Начали с небольших операций. Нападали на немногочисленные группы и гарнизоны немцев. Я со своей группой на участке Порхов – Дно взорвал железнодорожный мост 12-ти метровой длины. На дороге Ленинград-Псков разгромили и разогнали охрану путей, уничтожили сооружения и хозяйственные постройки.

Я занимал должность начальника боепитания полка. На моих плечах лежала ответственность за обеспечение людей  ору­жием, боеприпасами. Все это сбрасывалось с самолетов, добывалось в боях. Сами научились изготавливать мины, наладили ремонт техники.»

Все это не мешало ему довольно часто ходить в разведку, на подрывные операции. Знания и навыки, полученные в спецшколе, здорово пригодились.

Однажды Самохина пригласил командир бригады. Требовались сведения о продвижении немецких эшелонов в сторону Ленинграда. Группа Самохина из пяти человек вплотную подошла к железнодорожному полотну.

Пять дней и ночей разведчики из ук­рытий наблюдали, что доставляют фа­шисты на свои передовые позиции. Все брали на учет. Считали танки, орудия на платформах, вагоны с боеприпасами, другими грузами.

Впоследствии эти данные сыграли немалую роль, в проведении партизана­ми «рельсовой» операция и особенно в успешном наступлении наших войск во время прорыва блокады Ленинграда.

Своими активными действиями народные мстители отвлекали на себя значительные силы врага, численность которых достигала порой нескольких пехотных дивизий.

Недалеко от города Дно партизаны напали на крупный гарнизон противни­ка. Бой затянулся. Немцы вызвали на подмогу самолет. Началась бомбежка. И здесь Самохина осколком ранило в ногу.

Это было 4 января 1944 года. Пар­тизанская бригада ушла вперед, в другие районы. 19 февраля на партизанской базе Титу Максимовичу сделали oneрацию, а вскоре с очередным рейсом самолета его отправили в ленинградский госпиталь.

За несколько дней до этих событий блокада Ленинграда была прорвана.

Партизан домой вернулся. Долго лечил ногу. Работал на хлебной базе главным механиком. 20 лет, также механиком, трудился на Октябрьском комбинате строительных деталей, неоднократно избирался секретарем парторгани­зации.

Самой высокой наградой Тит Максимович считал медаль «За оборону Ле­нинграда». Он гордился тем, что в го­ды войны защищал этот славный город.

…...Когда Тит Максимович еще учился в спецшколе в Москве, ему удалось там сфотографироваться. Карточку он послал родителям. Она сохранилась до сих пор  и хранится в фондах музея Октябрьск-на-Волге. На оборотной стороне выцветший карандашный текст: «Шлю вам свою фотокарточку.... Если меня не будет, то - вам на память. Ваш сын Самохин. 30.10.42 г.».